В горнице моей светло... (сборник) - Рубцов Николай Михайлович - Страница 5
- Предыдущая
 - 5/28
 - Следующая
 
                            Изменить размер шрифта: 
                            
                                 
                                 
                                
                            
                        
 
                        
                            5
                        
                   
                        ЭХО ПРОШЛОГО
Много было в комнате гостей,
 Пирогов, вина и новостей.
 Много ели, пили и шутили,
 Много раз «Катюшу» заводили...
 А потом один из захмелевших,
 Голову на хромку уронив,
 Из тоски мотивов устаревших
 Вспомнил вдруг
 кладбищенский мотив:
 «Вот умру, похоронят
 На чужбине меня.
 И родные не узнают,
 Где могила моя...»
 – Эх, ребята, зарыдать хотится!
 Хошь мы пьем, ребята,
 Хошь не пьем,
 Все одно помрем, как говорится,
 Все, как есть, когда-нибудь помрем.
 Парень жалким сделался
 и кротким,
 Погрустнели мутные глаза.
 По щеке, как будто капля водки,
 Покатилась крупная слеза.
 «У других на могилах
 Всё цветы, всё цветы.
 На моей сырой могиле
 Всё кусты, всё кусты...»
 Друг к нему:
 – Чего ты киснешь, Проня? —
 Жалобней: – Чего тебе-то выть?
 Ты умрешь – тебя хоть похоронят.
 А меня? Кому похоронить? —
 И дуэтом
 здоровилы эти,
 Будто впрямь несчастливы они,
 Залились слезами, словно дети,
 На глазах собравшейся родни!
 А ведь в песне,
 так некстати спетой,
 Все в такую даль отдалено,
 Что от этих слез,
 От песни этой,
 Стало всем не грустно,
 а смешно!
 В дружный хохот
 вкладывали душу.
 – Ох, умора! Ох и мужики! —
 Еще звонче пели про Катюшу
 И плясали, скинув пиджаки!
 СВИДАНИЕ
Мы входим в зал.
 Сияющие люстры
 От напряженья,
 Кажется, дрожат!
 Звенит хрусталь
 И действует на чувства,
 Мы входим в зал
 Без всякого искусства,
 А здесь искусством,
 Видно, дорожат.
 Швейцар блистает
 Золотом и лоском,
 Официант —
 Испытанным умом,
 А наш сосед —
 Шикарной папироской...
 Чего ж еще?
 Мы славно отдохнем!
 У вас в глазах
 Восторг и упоенье,
 И в них такая
 Гордость за меня,
 Как будто я
 Здесь главное явленье,
 Как будто это
 Все моя родня!
 Чего ж еще?..
 С чего бы это снова,
 Встречая тихо
 Ласку ваших рук,
 За светлой рюмкой
 Пунша золотого
 Я глубоко
 Задумываюсь вдруг?..
 ШУТКА
Мое слово верное
 прозвенит!
 Буду я, наверное,
 знаменит!
 Мне поставят памятник
 на селе!
 Буду я и каменный
 навеселе!..
 1962
 ГРАНИ
Я вырос в хорошей деревне,
 Красивым – под скрип телег!
 Одной деревенской царевне
 Я нравился как человек.
 Там нету домов до неба.
 Там нету реки с баржой,
 Но там на картошке с хлебом
 Я вырос такой большой.
 Мужал я под грохот МАЗов,
 На твердой рабочей земле...
 Но хочется как-то сразу
 Жить в городе и в селе.
 Ах, город село таранит!
 Ах, что-то пойдет на слом!
 Меня все терзают грани
 Меж городом и селом...
 1962
 * * *
Давай, земля,
 Немножко отдохнем
 От важных дел,
 От шумных путешествий!
 Трава звенит!
 Волна лениво плещет,
 Зенит пылает
 Солнечным огнем!
 Там, за морями,
 Полными задора,
 Земля моя,
 Я был нетерпелив, —
 И после дива
 Нашего простора
 Я повидал
 Немало разных див!
 Но все равно,
 Как самый лучший жребий,
 Я твой покой
 Любил издалека,
 И счастлив тем,
 Что в чистом этом небе
 Идут, идут,
 Как мысли, облака...
 И я клянусь
 Любою клятвой мира,
 Что буду славить
 Эти небеса,
 Когда моя
 Медлительная лира
 Легко свои поднимет паруса!
 Вокруг любви моей
 Непобедимой
 К моим лугам,
 Где травы я косил,
 Вся жизнь моя
 Вращается незримо,
 Как ты, Земля,
 Вокруг своей оси...
 1962
 ПАМЯТНЫЙ СЛУЧАЙ
В детстве я любил ходить пешком.
 У меня не уставали ноги.
 Помню, как однажды с вещмешком
 Весело шагал я по дороге.
 По дорогам даже в поздний час
 Я всегда ходил без опасенья,
 С бодрым настроеньем в этот раз
 Я спешил в далекое селенье...
 Но внезапно ветер налетел!
 Сразу тьма сгустилась! Страшно стало!
 Хмурый лес качался и шумел,
 И дорогу снегом заметало!
 Вижу: что-то черное вдали
 Сквозь метель маячит... Нет, не елки!
 Ноги будто к месту приросли!
 В голове мелькнуло: «Волки, волки!..»
 Волки мне мерещились не раз
 В обгоревших пнях. Один, без друга,
 Я дрожал от страха, но тотчас
 Шел вперед, опомнясь от испуга.
 Шел я, спотыкаясь, а метель,
 Мне сугроб под ноги наметая,
 То вдруг: «У-у-у!» – кричала в темноте,
 То вдруг: «А-а-а!» – кричала, как живая!
 ...После все утихло. Рассвело.
 Свет зари скользнул по белым склонам.
 Я пришел, измученный, в село.
 И друзья спросили удивленно:
 – Что случилось? Ты не заболел?
 – Ничего, – ответил я устало, —
 Просто лес качался и шумел,
 И дорогу снегом заметало...
 1962
 
                            5       
                        
                       
                        - Предыдущая
 - 5/28
 - Следующая
 
                            Перейти на страницу: