Время не ждет (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр" - Страница 78

— Да, сэр, — Успокоившийся двойник снова встал в позу полководца (как её понимал недавний бухгалтер), время от времени поводя руками, кивая и жестикулируя. Вблизи это выглядело откровенно убого, но пока срабатывает.

Макартур насмешливо покосился на двойника. Дурашка… считает себя героем. Пусть! Медали, ордена… не жалко! Подойдя к стереотрубе^[175], он сделал вид, что поправил её, и через минуту уступил место «командующему».

Серия хлопков, слившихся почти воедино, насторожила Макартура, а воздух почти тут же наполнился воем летящих снарядов. Ловкий и подвижный, несмотря на возраст, командующий ужом ввинтился в воронку, оставшуюся после бомбёжки противника.

— Аа! Не хочу! Не хочу умирать! — Двойник бухгалтер, обезумев от ужаса, упал на Макартура и бился, как припадочный, пытаясь вытеснить конкурента из неглубокой воронки, — Не хочу!

Почти одновременные взрывы более чем тысячи мин, просыпавшиеся на площадь чуть больше акра^[176], поставили точку в споре. Близким взрывом убило обоих командующих — настоящего и фальшивого. А потом были ещё взрывы, ещё и ещё…

Штаб Макартура перестал существовать.

Глава 49

Вашингтон пал. Армия республиканцев, лишённая руководства, отступила с боями, рассыпавшись на десятки отрядов. Жестокость солдат при подавлении мятежей породила ответную жестокость, и теперь на милосердие могли рассчитывать только армейцы из частей, не замаранных в крови. Пленных мало, всё больше специалисты из мобилизованных гражданских, да немногочисленные перебежчики из армейских.

Белый Дом захватил сводный полк под командованием Уоррингтона, хотя боёв как таковых не случилось, если не считать боем вялую перестрелку. Немногочисленные военные и часть гражданского персонала задержались только затем, чтобы уничтожить бумаги. Большую часть документов удалось спасти и…

— … Эрик, ты даже не представляешь, КАКИЕ тайны мы вскрыли!

Почти тут же Дюк спохватывается, и с преувеличенным восторгом начинает рассказывать о двойной бухгалтерии администрации Гувера и прочем в том же роде. Врёт… и он знает, что я знаю, но копать так глубоко нет никакого желания. Несмотря на братство, дружбу и многочисленные заслуги перед Демократической партией, меня убьют, как только полезу в это болото.

Что там, могу только догадываться. Не просто коррупция, а тайны куда более грязные. Медицинские эксперименты над людьми, вскрывшееся сотрудничество с англичанами некоторых героев Войны за Независимость или гражданской, и прочее в том же духе. Грязь, в которой замешаны предки того же Дюка и… да, собственно, американской элиты едва ли не в полном составе.

Потому-то мой полк и тормознули на подступах к Национальному театру, дав противнику время сгруппироваться. Разгром республиканцев и уничтожение бумаг оказались не так важны, как то, что эти самые бумаги могут попасть в ненадлежащие руки.

Полк Уоррингтона, при всём уважении к Дюку, сводный — самые доверенные, а не самые боеспособные. Какая, на хрен, боеспособность в части, наскоро сформированной за несколько часов?! Тем более, Дюк из штабных, в боях поучаствовать успел, но непосредственно не руководил отрядом крупнее взвода.

Но вот… молодой Уоррингтон войдёт теперь в историю США, причём в учебнике истории ему будет посвящёна целая глава, а не один-два абзаца. «Паровозят» брата.

Пусть, свою долю славы я получил. Более заслужено? При некотором размышлении — не факт. Заслуги Дюка как политика и администратора неоспоримы, просто во время боевых действий, тем более кратковременных, такие вещи отодвигаются на второй план.

В настоящее время Белый Дом контролируется полком Дюка, но меня и моих ребят пустили побродить по комнатам, а не просто сделать фотографии «на фоне». Фотка, где ты в Овальном кабинете, да с оружием и амуницией, это круто! Для людей понимающих, это ничуть не меньше медали. Знак, что ты принимал непосредственное участие, будучи в эпицентре событий.

Прогнали конвейером, но и это… недовольных не оказалось. Самые заслуженные, вроде Лебовски и ребят из диверсионных групп, фотографировались в кабинете вместе со мной и Дюком. Фотографии такого рода составят затем гордость семейного фотоальбома и… зная американские реалии, неслабо так помогут в карьере не только самим парням, но и возможно, их детям.

В Вашингтоне ещё стреляли, но Лонг экстренно прилетел с Юга в сопровождении нескольких истребителей. Президент таскается повсюду с солидной охраной из сводного взвода фронтовиков, куда попали наиболее отличившиеся.

Тоже награда, если подумать — для тех, кто хочет сделать карьеру в полиции или службе безопасности. Да и охранное агентство, глава которого был некогда телохранителем самого президента, где-нибудь в глубинке будет процветать.

— Не ожидал, — Искренне сказал Лонг, пожимая мне руку, — слишком много пафоса было в той сцене. А ты вот какой… прямо-таки персонаж Шекспировской пьесы.

— Сам не ожидал, — Улыбаюсь отрепетированной улыбкой «скромного героя», — Воевал честно, вот и всё. Сэр… а давайте ко мне в полк? Познакомлю с ребятами, то-то у них энтузиазм подскочит!

Президент отказываться не стал, хороший момент для пиара. Вокруг ещё стреляют, а он тут, в гуще событий, с героями на самой что ни на есть передовой.

… — ну не могу на это смотреть! — Командующий операторами Зак, получивший недавно чин майора (вот что штаб животворящий делает!) вытер лоб несвежим клетчатым платком, — Хоть что делай, а не фотогеничный этот поляк!

— Ну-ка… — Бесцеремонно забираю окурок сигары у Одуванчика и сую в зубы Лебовски, — в уголок рта…

— Вот! — Радостно орёт мне Зак, показывая большой палец, — Самое то, что надо! Снимаем, парни!

Вид у поляка и правда делается донельзя брутальным, и в таком виде он и появляется на страницах кинохроники и прессы.

* * *

Настроения самые бравурные. Победа близка! Враг бежит!

… — ничего ещё не кончено, — Сказал за ужином Лонг, — Захват Вашингтона поднял настроение наших сторонников и отчасти сакрализировал власть в глазах колеблющихся. Коренного же перелома в войне нет.

— На стороне республиканцев всего двадцать процентов населения, — Осторожно кладу вилку и нож, а то боюсь, руки начнут дрожать… Одно дело — восстановление законной (как ни крути!) власти президента, и другое — полноценная Гражданская.

— Фактически даже меньше, — Подтвердил президент, — но…

— Интервенция, — Выдохнул Конрад Кетнер, мрачнея на глазах. Встретить его при штабе Лонга оказалось более чем неожиданно, хотя сам же знакомил с власть имущими, всеми силами двигая наверх. Заместитель руководителя аппарата Белого Дома… не шутка!

Человек он дельный, что доказывает биография в… несостоявшейся уже версии истории. А здесь и сейчас, в условиях мятежа, да с разгорающейся Гражданской, навыки высококлассного разведчика оказались более чем кстати. Пусть…

Некстати кольнула нотка зависти. Утешил себя тем, что я-то, когда завершится кризис, смогу отойти в сторонку и почивать на лаврах. Конрад же обречён работать под личиной до конца жизни. Уважаю, но… нет, не хочу.

Зависть потихонечку отступала.

— Интервенция весьма возможна, — Мрачновато кивнул Президент, — но и без неё у нас не всё гладко. В частности, республиканцы сумели отыграть вечный страх перед иммигрантами и людьми с кожей другого цвета. Не то чтобы мы сами…

Он замолк, это как раз тот самый случай, когда разъяснять никому ничего не требуется. Проблема.

— Самая консервативная часть народа, — Продолжил Дюк задумчиво, — и в целом — несколько более богатая. Больше оружия, лучше образование, больше возможностей. И англичане…

— Народ встанет! — Выдыхаю я, привстав от избытка чувств.

— Встанет ли? — Грустно улыбнулся Лонг, — Если Британия пообещает только разделаться с «опасным вирусом социализма» и уйти, то к ним может примкнуть и часть колеблющихся. А оставаться им не обязательно, сейчас не требуется держать гарнизоны в какой бы то ни было стране, чтобы её контролировать.